Наум Клейман: «Я не признаю иерархии фестивалей»

Интервью с фестиваля VOICES

1422456068_naum-kleiman

В Вологде прошел шестой кинофестиваль VOICES, в жюри которого вошел Наум Клейман, а нашему спецкору Наде Колгатовой повезло побеседовать с ним. В расслабленном летнем интервью Наум Ихильевич рассказывает о разнице между Вологдой и Каннами, смысле фестивалей и фильме «14+»:

glukk: Наум Ихильевич, вы приехали на 6-й кинофестиваль VOICES в Вологде. В этом году у фестиваля были проблемы с финансированием, он проходит не в таком широком формате, как в прошлом году. Он значительно меньше Кинотавра и МКФ, что заставило вас обратить внимание именно на него?

Наум Клейман: Я не признаю иерархии фестивалей, независимо от того, каннский это или вологодский фестиваль. Любой фестиваль дает возможность настоящему кино достичь своего зрителя. А зритель везде равноправен и имеет право увидеть то, что делают и молодые режиссеры и старые, и каковы сегодня настоящие фильмы — некоммерческие прежде всего. Поэтому иерархии фестивалей нет. Конечно, вологодский фестиваль абсолютно необходим, как и другие региональные фестивали. Во-вторых, я более-менее часто бывал в провинции, сейчас, может быть, меньше, и надо сказать, что зрительский потенциал наших областных центров еще по-настоящему не раскручен. Он еще не выпущен на белый свет, он дремлет и лишь изредка, в дни фестивалей, просыпается, поэтому, я считаю, надо обязательно проводить между фестивалями регулярные киномероприятия: тематические циклы сеансов, встречи с творческими группами. А лучше всего — организовать региональные синематеки, которые возьмут на себя задачу повседневной просветительской работы.

Кому кинофестивали нужнее: зрителям, режиссерам или киноиндустрии?

Они всем необходимы, здесь нельзя разрывать три взаимосвязанных звена. В том-то и проблема, что все разорвано. У нас прокат оторван от кинопроизводства, поэтому средства, затраченные на постановку отечественных фильмов, не возвращаются. У нас кинообразование оторвано от свободного времяпрепровождения, вместо того, чтобы подчинить наслаждение кинематографом образовательным и воспитательным целям, и наоборот. Надо уметь, воспитывая, развлекать. У нас это все разошлось в разные стороны. Потому сейчас фестивали выполняют эту функцию, они собирают вместе производителя, художника и зрителя. Это главная цель фестиваля.

Есть ли у вас какие-то личные причины, почему вы приехали на фестиваль?

Меня давно очень приглашали, и, честно скажу, я мечтал увидеть фрески Дионисия. Много лет назад, скоро тридцать лет, я уже собирался приехать сюда. Вместе с искусствоведами, которые приезжали со специализированной экскурсией. До этого я с ними бывал уже в Пскове и Новгороде, забыть не могу эти экскурсии! Я мечтал посмотреть фрески Дионисия с ними, но мне тогда помешало то, что начинался Музей Кино, нам приходилось перевозить первые собранные нами фонды в Киноцентр на Пресне. И отказ от поездки остался в душе занозой. Когда 6 лет назад начался фестиваль в Вологде, меня звали на первый, потом на второй, и все не получалось. Теперь я более-менее свободен, вольный пенсионер, как вы вольные студенты, поэтому смог приехать.

Что вы можете сказать о фильмах в конкурсной программе? Можно ли уже выделить главных претендентов на гран-при?

Я, как член жюри, не имею права до обсуждения что-либо говорить. Во-вторых, я должен сказать, что фильмы очень разные. Мы абсолютно едины с нашим президентом, Жераром Кравчиком, что нельзя говорить «лучший режиссер», «золотой приз», «приз за лучший фильм», нельзя сравнивать один фильм с точки зрения другого фильма. Все фильмы разные, и тут тоже иерархии быть не должно. Я тоже не стал бы называть призы так: золотой, серебряный, бронзовый… А следующий уровень — каменный? Это совершенно невозможно. Надо на самом деле отмечать призами определенные достижения того или иного фильма: вот здесь актерский ансамбль очень хороший или оператор, вот здесь замечательно выстроен сюжет, а здесь великолепные диалоги или костюмы. К сожалению, у нас так принято говорить: лучший фильм, лучший режиссер. «По мнению этого жюри в этом конкурсе» надо добавлять. Поэтому у нас очень интересная конкурсная программа. Каждый фильм не похож на другой. Я могу сказать, что выбор очень хороший.

Что вы можете сказать о фильме «14+», который представляет Россию?

Фильм очень хороший, очень светлый, с замечательными ребятами, которые играют просто великолепно. И мне понравилось, что Андрей Зайцев нашел интонацию, которая не льстит. Вот бывают такие льстивые фильмы. Говорят: «Нам нужны позитивные фильмы». Конечно, нужны позитивные фильмы, очень нужны, они везде нужны, кстати, не только у нас. Но есть фильмы, которые позитив переводят в лесть. Слава богу, этот фильм не льстящий ни реальности, ни людям. Он показывает и недостатки, он умеет показать какие-то слабости, но при этом фильм сам полон любви, поэтому ему удалось рассказать о любви. Режиссер знает, что такое любить, он умеет передать это чувство на экране через сюжет, через актеров, через монтаж и звук — и его зритель тоже начинает любить: это ли не высшая награда для фильма?

P. S. Мы уже писали о «14+» из Берлина, где состоялась мировая премьера фильма, и нам он тоже понравился.