Весёлые картинки Маартена Виссера

Среди представителей свето-музыкального кино обычно называют первопроходца Оскара Фишингера, а вслед за ним — Рихтера, Мак-Ларена и братьев Уитни. Однако и сегодня находятся архивы скромных самоучек и экспериментаторов, которые остались на периферии истории победителей. Казалось бы, кому нужно восстанавливать никому не известные ленты, когда даже значимые фильмы превращаются в труху на глазах. А нужно много кому — в мире полно кино-гиков, которые тратят годы на то, чтобы отреставрировать, оцифровать и сохранить безымянные пленки, даже когда их художественная ценность ставится под сомнение остальным киносообществом. И каждый год эти маргиналы от кино собираются на симпозиумы и устраивают премьеры фильмов столетней давности, доказывают, что были фильмы и до «Прибытия поезда», открывают богом забытые имена непонятых смельчаков, которые делали цветные фильмы задолго до цвета и патентовали 3D кино в двадцатые годы.

Маартен Виссер был обычным голландским (как легко догадаться по лишним гласным в его имени) учителем классических языков в старших классах, а в свободное от работы время снимал анимационные фильмы по собственной технологии. Ничего из ряда вон выходящего: у Оскара Фишингера — краски, у Виссера пару десятилетий спустя — тысячи мозаичных элементов, скрупулезно рассортированных по цветам и формам в его домашней студии. Профессиональная деформация налицо: узоры, составленные из этих элементов, здорово напоминают ранние римские мозаики и по геометричной форме, и по материалу (кажется, Виссер использовал все то же цветное плотное стекло — смальту), и по времени, которое кинолюбитель, страшно подумать, тратил на каждый кадр пятидесяти сохранившихся фильмов. И хотя до зооморфных римских мозаик Виссер не дошел, его изображения по динамичности дадут фору любому Cave canem. Все его фильмы были немыми, но это не значит, что вы не услышите звука.

При всем совершенстве кропотливой работы, Виссеру недостает остроумия и легкости его предшественника и вдохновителя — Оскара Фишингера, который делал свои первые беспредметные ленты еще немыми (хоть и основанными на известных музыкальных темах) в начале двадцатых годов, а прославился десятью годами позже после балета геометрических форм — «Рапсодии в стиле блюз» — на музыку Гершвина. За что бы ни брался Фишингер, получались ироничные изящные фильмы — чистые кинематографические аттракционы, состоящие из цвета, композиции и ритма. В конце тридцатых Фишингер, как и все остальные, эмигрирует из Германии в Голливуд. Стоит ли говорить, что его визуальными экспериментами в первую очередь заинтересовалась MGM — кинокомпания, с которой сегодня ассоциируются самые яркие безоттеночные цвета послевоенных лент. До сих пор находятся ранее утерянные работы Фишингера. Так, в прошлом году удалось восстановить позднюю немецкую работу художника, сделанную по забытой технологии Гаспарколор и представляющую из себя пятиминутный (очевидно, рекламный) гимн зубной пасте: тюбики угрожающе маршируют рядами (конец тридцатых все-таки), ярко-розовая паста делится на равные отрезки и закручивается в безумном танце в духе Басби Бёркли, а на заднем плане восходят сотни солнц одно за другим. Одним словом, бодрит.

Виссер же прожил 90 лет, умер в 2009, и тогда семья передала архив художника Амстердамскому институту кино на реставрацию и хранение. До сих пор было всего три показа работ Виссера: в том самом институте после реставрации и на Роттердамском кинофестивале. И так как в интернете фильмов этих не найти, мы съездили на третий показ — девятый симпозиум Нью-Йоркского Университета Orphans — и сняли для вас экранку. Звук можете выкрутить — саундтрек был написан студентами.