Роман Олегович для нас — малышей-обожателей — всегда был глашатаем мира, который ввёл в привычку красиво выдавать форму за содержание, а желаемое — за действительное. При этом он, в отличие от многих, делал это с великолепным интеллектуальным изяществом: мол мы-то с вами знаем, что за любой едкой шуткой всегда есть недостижимая аналитическая глубина и тончайшая душевная организация, они-то и питают взгляд въедливого и беспощадного главного кинокритика. Раз мы с вами люди умные, и знаем об этом, давайте просто посыпать друга разноцветными конфетти — всем так приятнее. Мы, кажется, вообще так прожили все 2000-е, а в результате перед нами сферический креакл в кубе — дочка богатых родителей, проучившаяся в Saint-Martins, с беглым французским, идеальным маникюром и копирайтером на содержании. Возвратим Волобуеву его шутку — от постструктуралиста остался один лишь удар слева.
Придерживаясь четкого правила не читать даже синопсис до просмотра, я где-то на середине фильме осознала, что не понимаю ничего, кроме планировки комнат дома на берегу Ла Манша, где ничего и не происходит: двое влюбленных москвичей, к которым случайно присоединяется еще одна — окей, с явными проблемами, но зато в кадре уже хотя бы человек с надломом и краденой шубой, а не только с грантом «про ненаписанные книги» и аудиовизуальным проектом. В доме трое, телефон — не ловит, новый год — проспали — идеальная диспозиция для словесных баталий в духе Поланского или триллера в духе «Забавных игр» Ханеке, но Волобуеву интересна лишь легкость бытия — которая, правда, быстро становится невыносима. При чем здесь тушка животного до сих пор неясно — разве что пожать руки Звягинцеву и Дюмону, а с ними перекинуться лобстером с Вуди Алленом?
Про преемственность надо сказать отдельно, потому что прилив выносит на берег куда более страшный скелет — а именно «кинокритиков». И Волобуев от этого скелета убегает, как от страшного пророчества — не дай бог его обвинят в претензии на серьезное высказывание. Это можно понять, если бы режиссер не выдал сам себя. Пошатываясь между мелодрамой, которая вот-вот зачерпнет то от треш-комедии, то от фильма ужасов, подмигивая Фон Триеру, Волобуев оговаривается по Фрейду: путинская новогодняя речь, самолеты Люфтваффе бомбят СССР, вот кто-то что-то ляпнул про курс евро, а вот и главный герой Илья как бы вскользь роняет: «Там в Москве вообще весь продакшн закрыли…». Но всё это — настоящее, важное — остается вне этого мира в стеклянном шаре. Волобуев старается казаться идеальным, вытесняя свои собственные мысли и страсти куда-то за грань, оставляя лишь выхолощенную журнальную картинку прекрасного оператора Михаила Хасая: две девочки картинно курят на фоне морской панорамы, ветер чешет холодные травы Нормандии в низкий сезон, а актер Молочников с внешностью Луи Гарреля имитирует ломаный французский, заворачивая Jack Daniels в газету. Получается тот же блог «Спойлер» — пара красивых картинок, пара интеллигентских росчерков. Фильм не получается. И слава богу, что этот инстаграм удачных каникул подходит к концу через полтора часа — но к тому моменту, когда начинается кино, заканчивается сам фильм, оставив нас с ощущением того, что мы полтора часа подглядывали за чужим ужином с вином и устрицами. Впрочем, времена такие, что хорошо, что хоть посмотрели.
