Кризис — это когда вместо Boyhood и последнего Вендерса в кино идут одни Oscar Shorts. Хватит делать вид, что ничего не происходит, и обозревать фестивальные хиты так, как будто они через неделю выйдут в России на 2000 экранов. Мы решили составить каннский топ для тех, кого бесят обзоры невиданных фильмов — только картины, которые выйдут в российский прокат в этом году.
«Молодость» (La Giovinezza), реж. Паоло Соррентино
Любимый фильм фестиваля, о котором мы уже написали отдельную статью. Остается только добавить, что если вы не видели «Великую красоту», то она до сих пор идет в паре кинотеатров — фильм заслуживает большого экрана и звука Dolby. Однако если «Великая красота» — этакая феллиниевская ода Риму и римлянам, то «Молодость» — камерная история о том, как сложно красиво остаться человеком, даже если ты состарился/разбогател/просто устал. Саундтрек тоже не подвел. Как уже спел его автор Марк Козелек из Sun Kill Moon: «I got a call from Paolo Sorrentino, I'd be off to Switzerland in a week or so».
Громче, чем бомбы (Louder than Bombs), реж. Йоаким Триер
Фильмы о медиа бывают очень даже ничего, а о фотографии — и подавно. Другое дело — военная съемка — тема на грани даже в кругу фотографов. Вот и в семье, где мама была военным фотографом, а потом трагически погибла в 100 метрах от дома, о самой фотографии стараются не говорить. О бойне что скажешь? Только воннегутовское «пьюти-фьют». Зато кружение вокруг табуированной темы, где и расследование, и попытки отца восстановить диалог с детьми, сделано тонко и без лишней сентиментальности. Триер любовно плетет мелкую сеть из разговоров, незначительных событий, причудливых хобби. Продвигаясь мелкой поступью, он выводит и сыновей (Айзенберг в роли старшего сына PhD-шника, Девин Друид — фрустрирующий школьник), и отца (Гэбриел Бирн в роли актера, который оставил карьеру в пользу преподавания) на откровенный разговор без того, чтобы хотелось откусить лимон от сладких клише: «Необязательно всегда соглашаться, главное — просто говорить друг с другом».
«Моя мама» (Mia Madre), реж. Нанни Моретти
Снять без надрыва историю про то, как из жизни тихо уходит мама — challenge accepted. Героиня Маргериты Буй — суетливый режиссер, разрывается между съемками нового фильма и болезнью матери, ровно как сам Моретти несколько лет назад. В фильме нет ни одной точки экстремума — боль физически ощущается в гипер-опеке брата (в исполнении самого Моретти), в пустых хлопотах Маргариты, в последних уроках латыни, которые дает ее мама, в словах ее учеников: «Она учила нас жить больше, чем всему остальному». Тем нелепее кажется картина, которую снимает сама Маргарита. «Стачка» по-итальянски, серьезно? На такую профанацию жаль тратить время в принципе, а уж когда болеет мама — и подавно. Этот фильм в фильме спасает только герой Джона Туртурро, которого выписывают из Голливуда на роль владельца завода, а он что на площадке, что в жизни ведет себя как взбалмошный армянин: путает слова, взрывается по любому поводу, хохмит и выдумывает байки про то, как отказался сниматься у Кубрика.
Двое друзей (Les Deux Amis), реж. Луи Гаррель
Непутевый актер массовки Клеман влюбляется в продавщицу сдобы Мону (вы можете помнить этих ребят — Винсента Макена и Голшифте Фарахани — примерно по таким же ролям в Eden Мии Ханзен-Леве). Мона не то чтобы недотрога — просто каждый вечер после работы ей нужно вернуться в исправительную колонию, и ясное дело, об этом не хочется никому рассказывать. Клеман пускает последний козырь — зовет на помощь лучшего друга (Гаррель), тут-то все и начинается: троица снимается в массовке фильма о Париже 68-го, и отправляется на ночную прогулку, выбирая только безликие улицы Парижа. И как бы интересно ни было следить за Моной (чего только стоит ее отчаянный танец под Mount Kimbie в пустом баре — а что делать, на перекличку она уже все равно опоздала), главные разборки происходят между двумя друзьями. После опуса Натали Портман на режиссерские дебюты актеров идешь с опаской, но Гаррель набирает прекрасную команду, чтобы снять «Жюля и Джима» наших дней: красивую, легкую, и щемящую вечную историю.
