В июне у нас выходит «Виктория» — та самая, которая нагло отобрала полприза Берлинале у германовского «Под электрическими облаками». Про «Викторию» напишем отдельно, но уже сейчас ясно, что это «Бонни и Клайд» наших дней, и взбодрит она так же, как когда-то первая история про игривых анархистов. А сейчас начинаем серию статей о кино-бунтарях и странниках, и первая из них — о канонических голливудских роуд-муви, которые и дали название жанру.
Голливудский Ренессанс наступил для индустрии с отменой Кодекса Хейса в 1967 году, а для всех нормальных людей — с выходом «Бонни и Клайд». С тех пор все последующие «новые волны» — от немецкой до гонконгской — считали своим долгом куда-нибудь беспрестанно бежать и убивать всех на своем пути — в качестве критики консервативных норм и мейнстримной культуры — и обычно это шло культуре на пользу. Бунт странников Нового Голливуда был изначально обречен: «Они плохо кончат», — говорят в первые минуты «Бонни и Клайд». Сомнений нет, что-то же станет и с остальными: что у Малика в «Пустошах» (вот ведь тоже, снимал человек нормальные фильмы!), что у Спилберга в «Шугарлендском экспрессе» (та же ерунда) или у Пекинпа в «Побеге». Но все эти безнравственные ребята, существующие по ту сторону добра и зла, каким-то чудом обращают аффективный отчаянный жест (а обычно это превышение скорости и необоснованная агрессия) в жест героический и вызывают чувство солидарности. Их проигрыш становится победой: сцены перестрелки не перестают быть шоу, но наделяются эстетикой театра жестокости Арто. Ниже — пара незаслуженно забытых роуд-муви эпохи Нового Голливуда:
«Дикие ангелы» / Wild Angels (1966), реж. Роджер Корман
Все знают «Беспечного ездока», но за пару лет до него Роджер Корман, крестный отец всех режиссеров-семидесятников от Скорсезе до Шредера, снимает фильм, предвосхитивший классические роуд-муви. «Дикие ангелы» открывают Венецианский фестиваль и задают тон на десять лет вперед: беспрецедентная жестокость, безудержное веселье и молодые безнадежные бунтари. Оно и понятно: любое приключение отличает радикализм, а без приключения не вырвать жизнь из обычных рамок. В этом плане авантюра удается на славу — чего только стоит нацистское отпевание байкера (его выкрали из больницы, и без мед. помощи он долго не протянул), которое завершается оргией с участием веселой вдовы. «Дикие ангелы» - это байкеры-сатанисты во главе с еще не опостылевшим Питером Фондой: впоследствии его волевой профиль будет фигурировать на афишах каждого второго роуд-муви.
«Трип» / The Trip (1967), реж. Роджер Корман
Хотя Питеру Фонде и в наркотических роуд-муви находится ведущая роль. «Трип» снят по сценарию Джека Николсона и заявлен создателями как «шокирующий комментарий к современности». Похоже, ЛСД-шное путешествие рекламщика Пола Грувза вдохновило и пионера видео-арта Нама Джун Пайка, который позаимствует для культового Global Groove не только название, но и все приемы «Трипа»: двойную экспозицию, эффекты видеосинтезатора и ритмично сменяющиеся образы общества потребления. В обоих случаях путешествие не оказывается приятным: яркие калейдоскопические галлюцинации то и дело прерываются вторжением реальности, будь то Вьетнамская война, полицейские или жена, требующая развода.
«Люди дождя» / The Rain People (1969), реж. Френсис Форд Коппола
Неоправданное насилие было не единственным способом голливудских бунтарей выразить свой протест. «Люди дождя» вышли в том же году, что и «Беспечный ездок», только двигались эти номады-меланхолики в противоположном направлении — к западу от Нью-Йорка — и куда неувереннее. Циничность Нового Голливуда никуда не делась, а вот на смену эйфории пришла апатия, которая тормозит сюжет и превращает бег в дрейф. Герои Ширли Найт и Джеймса Каана те еще зануды: сваливают подальше от драйв-ина, где показывают «Бонни и Клайд», а попав на военный парад, не испытывают и десятой доли той эйфории, которая настигает «беспечных ездоков» на празднике Марди-Гра. «Я хотел купить карту, но забыл» — ну кто так бунтует? Нэтли и Киллер — самые неуверенные путешественники, но и оставаться на месте они не могут. Будто вторя Бонни, Нэтли изнывает от скуки и не находит себе места дома, пока не вырывается на дорогу. Шесть лет спустя герой «Ложного движения» Вима Вендерса так же будет истерить, пока не разобьет голыми руками окно и не уедет из дома. А образ Киллера — футболиста и любимчика колледжа, ставшего аутистом после тяжелой травмы, — обернется «Шультесом» Бакурадзе, который будет шариться по Южному Бутово и каждый день забывать домашний адрес. Но о них — в следующих выпусках.
