Лена Шабадинова приезжает из Малой Ляли покорять большой город. В канун Нового Года она должна добраться до новой работы на улице Торфорезов. Дорога до заветного ларька превращается в роуд-муви, который хочется пересмотреть сразу после финальных титров.
Рождественская сказка от Василия Сигарева — звучит как оксюморон, ведь все его фильмы не то что заканчиваются плачевно — от безысходности плакать хочется уже при первом появлении героинь Яны Трояновой. Сигарев — любимый герой «Закрытого показа»: Гордону так легко было ругать за чернуху и неправдоподобность «Волчка» и «Жить» (не путать с «Жить» Быкова — у него понятие “жить” не включает в себя «откапывать мертвых внучек и катать их на санках»). В этот раз все будет иначе.
«Страну Оз» сразу окрестили оборотной стороной парадных семейных «Елок», ведь формула все та же: топовый кастинг (Цыганов — переутомленный топ-менеджер, Куценко — мажор с золотым сердцем в Bosco Sport), региональные съемки (Екатеринбург в роли обобщенного российского миллионника) и счастливый до слез финал (влюбленный Куценко поет Яне Трояновой). Гэги, веселые шутки, комедия положений…
Казалось бы, русское инди-кино наконец вернуло себе вкус к жизни, излечившись от меланхолии нулевых. Тревожит только одно — безучастность героини Трояновой. Она все так же, как Волчок, говорит в обход символического регистра, понимает все буквально. Есть в ней что-то и от Гели из «Сказки про темноту». Помните, как она вечно не в тему с каменным лицом то на пьянку в ментовской форме придет, то на танцы без партнера? Кстати, у Сигарева та самая Геля окажется по другую сторону решетки, но и там не растеряется: попав c Леной в один обезьянник, неугомонная «снегурочка» будет так ошалело и бесстрашно издеваться над Трояновой, как будто не видела ее в «Волчке» или «Кококо».
Проще всего сказать, что Екатеринбург — Изумрудный город, а Лена из Ляли — Элли; бард-либерал — это Трусливый Лев, а собутыльник сменщика из ларька и вовсе сам себя называет Бастиндой. Но это только поначалу кажется, что за «Страной Оз» ничего кроме книжек Волкова не стоит.
Чтобы понять, с какой такой сказкой увязывает реальность мат через слово и бытовой ужас, признаем, что это все не про Элли и Тотошку, и Екат — не Изумрудный город, а малахитовая гора. И Лена — вогульская хозяйка медной горы из сказок Бажова, хладнокровная красавица вроде Мертвой Царевны Пушкина, муза уральских горняков, которая может вообще ничего не говорить и погубить одним взглядом. И все, кого она встречает — такие же обитатели вечного мифа. Потому они могут безнаказанно материться, засыпать за рулем, пускать фейерверки со своей головы, прыгать с пятого этажа, и это не будет проявлением безнравственности — это будет частью мифа. Ни один герой не пострадал. Для полноты картины будет даже Бабка Синюшка — прекрасная Инна Чурикова, которая кормит сетевым маркетингом косметики «Авон, чуть ли не Франция» трех уродов-дармоедов.
И бессмысленно предъявлять этим героям, да и всему фильму претензии в чернухе, перверсиях и у-нас-так-не-пьют: ясно же, что с Хозяйкой Медной Горы приходит языческая, дохристианская этика, уральская горно-заводская цивилизация. В последнем кадре из серых панельных многоэтажек выплывает волшебный корабль (такой же чудной парусник Параджанов подвешивал на тросах в «Сурамской крепости», чтобы обозначить условное мифическое время), а на палубе — сияющая Лена в золоте и шелках. Вот она, значит, какая Медной горы Хозяйка. Худому с ней встретиться — горе, и доброму — радости мало.
