Израильтянин Йоав (Том Мерсье) приезжает в Париж с рюкзаком за плечами и спальником. В первую же ночь у него из пустой квартиры крадут все вещи, благодаря чему он вынужден в чём мать родила ломиться в соседские двери. С утра его найдут в ванной околевшим: так состоится знакомство Йоава с его первыми проводниками во французскую жизнь (а это, как и у многих - киногерои новой волны). И Эмиль (Кентан Дольмер), и Каролина (Луиз Шевийот) выглядят милой пародией на кинематографическую грёзу о французских бобо: он сказочно богат, хоть и писатель, ищет вдохновения, глотая вино из горла и слушая классику в просторной гостиной, она — гобоистка, известная беспорядочными связями, разгуливающая по квартире без штанов. Так начинаются вывернутые наизнанку «Мечтатели», где, впрочем, иностранный гость представляет для режиссёра гораздо больший интерес, чем пикантная динамика ménage à trois.
Йоав написан Лапидом по собственным воспоминаниям о безрадостных попытках ассимилироваться во Франции. Сопровождаемый трясущейся камерой, он ходит по улицам, зубря словарь синонимов и не глядя по сторонам, чтобы отказаться от опыта туристического Парижа и найти свой. Индивидуальный парижский опыт приводит к работе охранником в израильском посольстве, дружбе с сионистом, съёмкам в порно, фиктивному браку и обязательным курсам для получения французского гражданства. Йоав всё исполняет с нарочитой серьёзностью, но дело оборачивается комедией — его мечта о Франции реальнее самой Франции, а сам он аутентичнее, чем восхищающие его высококультурные красавцы.
«Синонимы» - интеллектуальная комедия, ёмкая метафора love-hate отношений Франции и Израиля, раздающая люлей и тем, и другим: герой бежит из-за политических разногласий с родиной, но заморский край оказывается холодным, а порой и откровенно антисемитским. Правда, пока Йоав поймёт это, пройдёт довольно много утомительного для зрителя времени. Кроме этого, для российского проката (если таковой будет) проблемой представляется сама неудобная и неуютная мысль: мы так привыкли жить мечтой о том, что где-то в условной Франции всё лучше, что наглядные опровержения нам не нужны. Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман. Лапида хочется заесть успокоительной пилюлей — сесть пересматривать французскую классику, продолжая верить, что где-то в квартирах со стеллажами книг и окнами в пол живут все эти Эмили и Каролины.
